Гвоздь, на котором повесились две семьи

Чжан Юэжань, «Кокон»

«…Кровное родство – то же самое насилие, оно намертво связывает людей, которые ничего друг к другу не чувствуют…»

 

Азиатская литература размеренна, неспешна, созерцательна и кровава.

А «Кокон» собрал в себя слишком многое, чтобы назвать этот роман только семейной сагой. Хотя да – это прежде всего семейная сага, в центре которой – две семьи, которых размолола китайская культурная революция.

Вообще-то мы с вами всё это уже переживали: кто был никем, то стал всем, террор как оружие, кругом враги, правильные и неправильные люди…

Вообще-то мы с вами об этом уже читали: тварь ли я дрожащая или право имею, во что веришь – то и есть, лишние люди, такие похожие счастливые семьи и такие разные несчастливые…

 

 

Впрочем, счастливых тут не будет. И несчастливы все будут одинаково.

Китай. Середина 20 века и до наших дней. Их двое – Чэн Гун и Ли Цзяци.

Он – ребенок, которого все бросают, чья судьба могла сложиться совершенно по-другому, если бы не несчастный случай с дедушкой, после которого тот «превратился в растение». Вообще-то это был не несчастный случай – это была попытка убийства. Но разве важны детали, если в результате от дедушки осталось лишь тело и, возможно, душа, которая спряталась где-то очень глубоко, так глубоко, что Чэн Гун мечтает изобрести специальный прибор для связи с ней.

Она – ещё один ребенок, у которого вроде бы есть семья, но вроде бы и нет. У неё болезненная привязанность к отцу, а у отца, который из преподавателя университета стал челноком-барыгой, наоборот – тотальное равнодушие к девочке.

Они – одноклассники. Но в какое-то время жизнь их разлучит, а через пару десятков лет сведёт их, уже взрослых, вместе, чтобы они смогли рассказать друг другу, как они провели эти годы, и история эта окажется одна на двоих. И всё это – на фоне событий китайской истории, от которых трудно было остаться в стороне.

«Кокон» — это о раненых детях, которые выросли в раненых взрослых.

Это книга-противоречие – тоскливая, мрачная, депрессивная, в ней всегда снег или дождь, в ней холодно, пусто и бесконечно одиноко. В ней много секса, алкоголя и девиантного поведения. Но при этом ты читаешь и всё-всё-всё понимаешь. И хочешь этот мир согреть. И сочувствуешь людям, которые в этом мире пытаются жить. И жалеешь их. Хотя они совершают мерзкие поступки.

 

Тайна совершенного во время периода культурной революции преступления будет раскрыта. Но прежде чем это случится, двое детей, а потом подростков, а потом взрослых будут, как губки, год за годом впитывать в себя все грехи своих предков.

Если вы любите психологические драмы – вам сюда. Если вам интересен Китай в 20 веке с его бытом, правилами социума, семейными взаимоотношениями – вам тоже сюда.

Эта книга ни разу не уютная. Она горькая. Но небезнадежная.

И она так отличается от книги «Цвет корицы, аромат сливы», которая гораздо легче — она тоже про Китай, и в ней переплелись и древнекитайские мифы, и история Второй мировой, и бытописание жизни современного московского студенчества…

 ПС в качестве бонуса. Вот так автор «Кокона» описывает китайских челноков. И это мы с вами тоже проходили в наши 90-е:

«…– Пуховики, которые продавали русским, были набиты раскисшими куриными перьями, в ход шли и больные курицы, и чумные… Вот только утиного пуха там не было ни грамма. А с кожаными куртками еще смешнее, их вообще делали из строительной бумаги, а снаружи прокрашивали бесцветным лаком. Только представь: русские, которых ты описала, с болью и смятением бродят в таких кожанках по снегу среди родных руин и дрожат от холода. Они не подумают, что мерзнут из-за плохой одежды, скорее решат, что сами стали слабее. Добредут до теплого жилья, внутри снег на одежде растает, вода впитается в куртку, и так называемая кожа тут же пойдет трещинами и рассыплется в труху. Ты говоришь, что они ни во что больше не верили, – конечно: когда у тебя на глазах кожаная куртка превращается в клочки бумаги, последняя вера исчезнет…»