Когда единственное чудо — продолжать жить

Жозе Сарамаго, «Слепота»

Мир поразила эпидемия слепоты. И мир погрузился в хаос. Сначала, конечно, власти пытались как-то всё это упорядочить, но как тут упорядочишь, когда всем страшно, больно и беззащитно.

У героев этой истории нет имен. Читатель будет рядом с доктором, женой доктора, стариком в черной повязке, угонщиком автомобилей, девушкой в черных очках, косоглазым мальчиком… А рядом с ними будет еще много людей, которых день за днем будут свозить в здание заброшенной больницы, к ним приставят вооруженных охранников, которым прикажут стрелять, если что… И повод для «если что» появится очень скоро, потому что ослепшие люди очень скоро окажутся предоставлены сами себе, и им нужно будет выживать – кто как сможет, кто как сумеет, на что у каждого хватит сил и представлений о том, что такое хорошо, и что такое плохо.

 «…и как же далеко мы от мира, в котором скоро перестанем узнавать, кто мы, и не вспомним даже, как нас зовут, да и зачем, для чего нужны нам имена, одна собака узнаёт другую не по кличке, нами данной, а по запаху, и мы здесь — словно какая-то особая порода собак, узнаем друг друга по лаю, по голосу…»

И был в этой истории так называемый «нулевой пациент», и был первый, и второй, и третий, и десятый, и сотый. И был среди несчастных слепых один зрячий – жена доктора, у которой по необъяснимым причинам оказался иммунитет к вирусу, но она все равно пошла за своим ослепшим мужем в карантинную зону, потому что не захотела оставлять его одного. Только женщина не пожелала раскрывать свою тайну, это было опасно, слишком велик был риск оказаться заложницей в обезумевшей толпе.

Книга тяжелая с множеством неприглядных физиологических подробностей. Но написана она каким-то певучим и успокаивающим языком, что несколько сглаживает ее гнетущую атмосферу.

 «…Он почувствовал себя до того несчастным и был себе так омерзителен и жалок — раскоряченный над сортирной дырой, поддерживающий спущенные штаны, чтобы не касались загаженного пола, слепой, слепой, слепой, — что, не сумев сдержаться, беззвучно заплакал…»

Выживание любой ценой – это ведь не столько про физическое, сколько про нравственное, и вот нравственного в людях по мере перелистывания страниц оставалось все меньше. И бессмертное: «Господа, вы звери! Вы звери, господа!» — можно было бы ставить эпиграфом к каждой главе.

 «…Женщины, слепые, а теперь еще оглохшие и онемевшие, спотыкаясь, влачились по коридору, и сил хватало лишь на то, чтобы держаться за руку идущей впереди. В ужас их приводило не само насилие, а разнузданное бесстыдство, свальный грех ожидающей их ночи, когда пятнадцать женщин распнут на койках и на полу, и мужчины, сопя и фыркая, как кабаны, будут переходить от одной к другой…»

И как ценны оказываются люди, которые не способны оскотиниться в скотских условиях, и как хорошо, что среди таковых будут наши безымянные герои — доктор, жена доктора, старик в черной повязке, девушка в черных очках, косоглазый мальчик… И была еще в этой компании собака, которая прибилась к людям после, когда они, беспомощные, уже никому не нужные и никем не охраняемые, оказались на свободе – свободе относительной, конечно, потому что все равно оставались зависимыми от единственной пары зрячих глаз, но только были они среди еще более беспомощных и более озлобленных товарищей по несчастью, потому что у этих товарищей таких глаз не было.

 По роману «Слепота» снят одноименный фильм с Джулианной Мур в роли жены доктора, той самой, которая сохранила зрение. И фильм этот гораздо мягче и добрее по отношению к зрителю, чем книга по отношению к читателю.