Мой сантехник, его дети, коты и не только
Слава Сэ и его истории
«…Мой кот боится меня потерять. Мы вместе ходим на кухню и обратно, смотрим телевизор. Мыться и пИсать в одиночку мне тоже запрещено. Он орёт на меня матом из-за двери. Наверное, я в его глазах – потрясающая личность…»
Какое-то время назад я завела в своей голове особый список. В него вошли фамилии людей, которых я бы очень хотела послушать – они бы выступали на сцене, я бы сидела в зрительном зале и вот это вот всё…
Первым и долгое время единственным в нем значился Жванецкий. Нет, не получилось. Да, он приезжал к нам в город, и у меня даже есть его автограф на моей фотографии, о чем в свое время побеспокоился мой муж, но с концертом тогда не сложилось. А потом – уже не успела.
Вторым шел Евгений Гришковец. Помнится, как в один из моих приездов в город детства и юности мы с друзьями смотрели\слушали его «ОдноврЕмЕнно», как смеялись и сентиментально грустили с мужем над «Собакой…», которую съели, как я уже сама, в одиночестве, что-то пересматривала, перечитывала, перепроживала… В общем, я пока не теряю надежды на Гришковца на сцене с одноврЕмЕнным нахождением себя в зрительном зале.
С недавних пор в список вошла Алеся Петровна. Она сейчас с успехом колесит про просторам нашей необъятной, и мне очень хочется сопоставить ее застраничный образ с реальным.
А еще в заветном перечне был Слава Сэ. Я познакомилась с ним случайно – просто заглянула в один из его постов в жж-журнале — и всё, «засосало мещанское болото».
«…Он понимал, каково это, быть женщиной. Сложно сохранить равновесие, если телом управляют одновременно гормоны, луна, подозрительность, любовный зуд, мораль и противоречивые заповеди журналов «Glamoyr» и «Voque»…»
«…Женщина любит свои мечты. Сочиняет человека, придумывает жизнь. Потом находит неважно кого и старается убедить себя, что всё идет так, как она хотела…»
А потом я увидела, что Слава Сэ издается по-настоящему, в книгах.
И оказалось, что книги эти так приятно было брать в отпуск, чтобы, валяясь на пляже, время от времени теребить мужа: «Послушай, ну послушай же, как классно…». Или изо всех сил стараться не теребить, а читать самой, тихонечко, с эгоистичным поскуливающим удовольствием. Впрочем, если говорить о Славе Сэ, то эгоистом быть не получалось, потому что как бы ты ни старался вот в это «тихонечко», всё равно получалось громко – то там усмехнешься, то здесь хихикнешь, то тут, простите, уже неприлично заржёшь. И вот уже муж, оторвавшись от своей книжки, смотрит на тебя выразительно, мол, ну, что там у тебя, делись.
Слава писал про всё. И про всех. Про свою жизнь. Про работу сантехником. Про работу в МВД. Про работу разнорабочим. Про свою семью, в которой когда-то у него была жена и две дочки, а потом жена ушла, а дочки остались.
«..Это просто, воспитывать двух девочек. Я умею гавкать «Ну-ка есть!» И «Ну-ка спать!».
У меня хорошо получается. Ляля спит уже на тринадцатом гаве. Маша — не знаю, после сотого засыпаю сам.
Умею варить сосиски, знаю, где лежат колготки (не знаю — где чьи).
Вот только волосы… По утрам из них и резинок надо взбивать композиции «под принцессу». Я же умею только под «женщину с Марса»…»
Он писал просто. Очень просто. И очень смешно. Или просто смешно. Он как-то так умел выстаивать слова, что они нанизывались на ниточку предложения, предложение закручивалось в абзац, а абзац формировался в текст, после которого ты оставался с мокрым сердцем и доброй улыбкой идиота.
«Когда утонет черепаха» — одна из самых странных историй от Славы про любовь. Одна из самых смешных. И одна из самых грустных. Она для меня особенно ценна, потому что написана про страну и город моего детства. В ней пахнем морем, звучит чайками и колется сосновыми иголками.
Его последний пост датируется 21 мая 2021 года. Через месяц, 19 июня, Слава умрет. От ковида. Ему было всего 52. И под этим последним постом в комментах после привычно-классических «ржу!», «читала бы вас и читала», «это прекрасно» появятся уже совсем другие, чуждые и непонятные «как же так…», «в это невозможно поверить», «прощай».
Недавно мне встретился вот такой пост от одной из дочек Славы. И я подумала: как же мне хорошо знакома эта девочка. И её сестра. И их кот.
«…Таня любила котиков. А мальчиков не особо, из-за их избыточности. По крайней мере, она ни разу не привела в дом мальчика с поломанной ножкой, больными глазками и прочими милыми нарушениями здоровья…»
И я тогда написала: «Прощайте, сантехник. Вы делали мой мир светлее. Заставляли плакать и смеяться одновременно. На этом свете не так много мужчин, которым это под силу. Но Черепаха утонула. И Кот всё-таки Вас потерял».
Об авторе
