Дебютный роман автора в 2023 году вошёл в короткий список XVIII сезона «Большой книги»
«…Меня нашли в капусте, так мне сказали. Но, должно быть, я сначала родилась, а нашли меня позже. В капусте. Эта капуста могла расти только в Заборных Гумнах, однако мама говорит, что я родилась в больнице Нарбута. Значит, каким-то образом после рождения меня умудрились потерять, а потом найти…»
Слова можно не только писать. Слова можно не только говорить. Словами можно играть. Конечно, не все умеют жонглировать буквами, как мячиками, чтобы рождалось что-то новое: шрам — марш, восторг — грот сов, чемодан — надо меч, барашек — кеша раб. У маленькой девочки, которая жила в небольшом белорусском городке Валсарбе, это получалось лучше всех и лучше всего. У маленькой девочки были папа и мама, баба и дед, двоюродные и троюродные сёстры и братья, тётушки и подружки, но всё равно она была очень одинокой девочкой. Папа много работал и поэтому бывал дома редко. А может, не только поэтому. Мама была дома чаще, но она почему-то совсем не хотела обнимать свою дочку. И ещё она всё время говорила девочке: «Ты сама виновата», — хотя это было совсем не так.
Девочке было грустно. И страшно. Потому что, когда она оставалась одна, к ней приходили Они — люди, которые тоже когда-то жили в Валсарбе, но после своей смерти не смогли обрести покой.
«…Мои родители слишком заняты, им некогда трепать меня по голове, чаще всего они замечают мою голову, если ее нужно красиво причесать в школу или если на каникулах в ней завелись вши. В остальное время они задумчиво смотрят в одну точку, словно решают сложный ребус. А лучше бы поверяли мне свои дни и заботы, я бы их понимала…» (Цитата из романа)
«…Ко мне без приглашения является прорва бывших людей, такое чувство, что в моей комнате у них пансионат, не говоря уже о снах – там вообще проходной двор. А мама спросила, не хочу ли я завести хомячка, чтобы мне не было одиноко, когда я прихожу из школы. Знала бы она, сколько здесь народу…»
И им тоже страшно: они боятся, что их забудут, что они останутся неназванными, неузнанными, непринятыми. Они приходят к девочке, чтобы представить свои истории. Почему они выбрали именно её? Возможно, её одиночество открыло им двери. Она такая же бесприютная, как они. Её обманывают подружки. Над ней издеваются одноклассники. Ей читает нотации учительница, которая считает её глупой. От неё отмахивается мама, потому что девочка не соответствует её ожиданиям. И только Они всегда рядом. Хотя Их об этом совсем не просят. Но кто же ещё сохранит в этом мире память о них, как не эта некрасивая одинокая девочка, которая сможет рассказать их истории другим.
«…Ты не чувствуешь холода, голода, боли, ничего, кроме страха, что Тебя забудут, что о Тебе не узнают…»
Браслав — старинный белорусский город. На его территории находится 130 кв км озер
«Валсарб» — дебютный роман белорусской писательницы Хелены Побяржиной, в котором она показывает миру прошлое своего родного города Браслава глазами маленькой девочки, которая, как мы помним, играет в слова, поэтому вместо Браслава на литературной карте появляется Валсарб.
У этой истории трудное начало. Она тяжело раскачивается. В неё не сразу вчитываешься. Но потом она накатывает и накрывает.
Здесь нет классического сюжета, но есть повествование, в котором вы будете узнавать себя, своё детство, свои переживания и своё одиночество.
«…Папа так редко бывает дома, лучше бы он мне почитал. Больше всего мне нравится сказка про Сивку-Бурку. И сам конь с пылающей гривой нравится, и то, как его нужно звать, выйдя в чисто поле: «Сивка-Бурка, вещи и кабурка! Встань передо мной, как лис перед травой!» Конь такого же огненного цвета, как шерстка у лис. Он волшебный и исполняет желания. Я желаю остаться дома, но меня уже рядят в сто одежек – все без застёжек…»
Это мозаика воспоминаний — странные взрослые разговоры, в которых ты мало что понимаешь, только чувствуешь, что они очень важные, хотя на самом деле нет; ничегонеделанье дома, когда надо делать уроки, но мама еще не пришла с работы, поэтому можно не делать; поход дедом в лес за грибами, где он тебя кутает в свой пиджак, пропахший папиросами; букинистический магазин, где пока ещё продается самая нужная в мире книжка, но у тебя нет денег, так что это «пока» проходит очень быстро, и вот денег у тебя по-прежнему нет, но и книжки уже тоже нет; внезапная смерть того, кто не должен был умирать, потому что детство — это время, когда никто не умирает, но человек умер, и от этого мир стал другим, и твоя жизнь тоже уже никогда не будет прежней.
Одно из белорусских гетто. «…я поздно спохватился, поняв, что за странную куклу тащит за ножку полицай, ее звали Хая-Гита, то была наша четырехлетняя соседка. Ее головка билась о булыжники брусчатки, оставляя на камнях красные следы…» (Цитата из романа)
А потом девочка вырастает. Но Они по-прежнему рядом. Только выросшая девочка уже знает, кто они — эти безымянные, бесприютные души. Они когда-то принадлежали обычным людям, которых согнали в обычное еврейское гетто, где их уничтожили обычные нацисты.
«…На подходе к ямам Роза заплакала. Я не плакала, потому что мне казалось, что это сон. Мне и сейчас кажется, что это сон. Меня убили вечером во вторник, на северной окраине Валсарба, одной из последних. Девчата прыгали и падали, прыгали или падали, а я все никак не могла упасть в эту яму, попасть в эту пропасть, где уже лежали Роза и Эстер, и внучка старой Ривки, и Сара, и Рахиль.
…Меня зовут Соня. Мне восемнадцать лет…
…Я умер знойным июльским днем тысяча девятьсот сорок четвертого года. Когда я об этом забуду, от меня ничего не останется…»
«Валсарб» — это о призвании и предназначении. О памяти и ответственности. Это мир глазами ребенка, очень узнаваемый, очень понятный и потому в него так больно погружаться. Это прошлое, которое невозможно стереть, о котором не получится забыть, с которым нужно будет прожить жизнь, иначе жизни не будет.
Памятник, установленный уцелевшими евреями Браслава и их потомками на еврейском кладбище в 1960-х годах в память об 4000 убитых на этом месте немецкими нацистами и полицаями во время Холокоста узниках Браславского гетто
Этот роман оказался для меня как ванна с горячей водой, сначала настолько горячей, что в ней даже холодно, но потом все-таки согреваешься.
«Валсарб» — автофикшн как он есть. В этом, а также в детском взгляде взрослого человека на мир прошлого книга чем-то похожа на творение Аллы Горбуновой. Но только в чём-то.
«Валсарб» тоньше. Глубже. Трагичнее. Реалистичнее. И светлее.
«…Безымянные души не успевают попасть в мир теней, оттого лишены покоя на земле. Они обреченно скитаются по чужим снам, которых к утру почти никто не помнит, пытаются подружиться с маленькими детьми, потому что только дети никуда не торопятся и способны замечать их присутствие, и разочарованно топчутся рядом со своими бывшими телами, пока те не истлеют, пока от них не останется ни одного атома…»
