Всё тлн и бзсхднсть: мертвые не отпускают, а мы не торопимся с ними расстаться

Оксана Васякина, «Рана» (2021)

Сюжет: у главной героини умирает мама (онкология), главная героиня сначала занимается организацией похорон (кремацией), потом везет урну с прахом из небольшого приволжского городка к себе в Москву (из-за личных и профессиональных обстоятельств), потом из Москвы — в небольшой городок в Сибири (где они когда-то жили семьей), и там уже прах хоронят.

Вот такая незамысловатая основа этой роуд-стори. Но на этом незамысловатость не заканчивается, потому что в этой книге замысловато все. Начиная с жанра квир-романа (так называются романы, повествующие о нестандартной сексуальности, вы знали? Я — нет), заканчивая самой формой повествования. В книге нет диалогов. Вообще. Это монолог-воспоминание, монолог-откровение, монолог-покаяние, в котором автор иногда цитирует саму себя — тут и статьи, и эссе, и стихотворения.

Из чужой рецензии: Текст Васякиной – смелая человеческая сильная проза о сегодняшнем состоянии языка о любви и смерти…

 

Знаете, говорят, нет такого ребенка, которому во взрослом возрасте нечего бы было рассказать психологу. Судя по написанному, главная героиня должна жить у психолога. А еще лучше – у психотерапевта. Недолюбленная, недопонятая, невысказанная, необретенная – там еще столько этих ,,не-,,…

 

 

«…Она не любила именно меня. А я ее обожала, обожала до судорог. Но со временем обожание переплавилось в тихую, глубокую корневую обиду и боль. Еще и потому, что она хотела и умела любить мужчин, а меня не хотела и не умела…»

 

 

Очень гнетущая атмосфера. Текст вязкий и тягучий. Пейзаж серый и унылый. Вместо будущего – пробел. Вместо настоящего – черное похоронное пятно. Зато прошлого с его тотальной неудовлетворенностью в физическом и моральном смыслах — в избытке.

 

Эта история – бесконечные похороны. И проживание этих похорон. Проживание потери. Осмысление потери. Осмысление самой себя и того, что было в твоей жизни.

 

«…Год ждать смерти – это не то же, что год ждать чего-то другого. Год ждать смерти – это как ждать горя и облегчения одновременно. Год ждать смерти – это долго и муторно. Год ждать смерти – это не то же, что ждать переезда или выхода книги. Кажется, что каждая минута теперь – это возможность чуда и не найденного до этого счастья. Но это не так. Это тяжелое время преждевременной скорби. Потом я ждала еще две недели, когда мама совсем перестала вставать. Эти две недели были как большое время беды. Бесконечное время тишины…»

После прочтения осталось ощущение сигаретного запаха, головной боли и промокших ног. А еще как будто все эти дни ты, пока читал, подглядывал в замочную скважину. Нет, не так… Как будто тебя попросили подождать возле приоткрытой двери – «я на секундочку», — и ты не можешь уйти, потому что попросили же, но и не замечать, что там, за этой дверью, происходит, ты тоже не можешь, потому что тот, другой, как будто специально все делает вот в этом приоткрытом пространстве. Более того – он знает, что ты видишь. И ты знаешь, что он знает. И он знает, что ты знаешь, что он знает… И вот эта игра в бесконечность выматывает и опустошает, как те самые непрекращающиеся похороны, когда только одна мысль – ну скорей бы уже, потому что жизнь должна продолжаться хоть как-нибудь, но только не так, как вот это все…

И к финалу уже кажется, как будто это ты – раненая прошлым и настоящим, это ты спишь валетом на одном диване с умирающей матерью, это твой сексуальный опыт препарирован и проанализирован, это сожители твоей матери вгоняют тебя, ребенка, в ужас, это тебя, взрослую, выселяют из съемной квартиры, это ты умираешь, это тебя сжигают и хоронят, и, в конце концов, это ты стоишь на краю могилы и смотришь туда, вглубь, на себя, которой уже нет.

 

«…Я мучаюсь от того, что мне все время приходится оправдываться. Я оправдываюсь за то, что я лесбиянка, оправдываюсь за то, что пишу такие непонятные и страшные стихи. Здесь, в этом тексте я постоянно пытаюсь найти оправдание способу своего письма. Я когда-то я была частью этого большого холодного тела, которое сначала исторгло меня, а потом отторгло. И при этом никогда не отпустило, вернее, я не смогла от него отделиться…»

P.S. На самом деле это история о любви, просто у автора очень сложный витиеватый путь.