КОтарсис длиной в одну бродяжью жизнь

Григорий Служитель, «Дни Савелия» (2018)

Уж сколько их упало в эту литературную бездну, но каждый из кошачьих был достоин этого полета, потому что не бывает плохих историй про котов, бывают истории про котов, которые плохо написаны, но вот чтобы сама история была плоха — нет, это невозможно.

«Дни Савелия» — это хорошая и хорошо написанная история про кота. Хотя изначально название романа вкупе с именем его автора (кстати, настоящим, не псевдонимом) заставили меня думать, что в мои руки попало нечто церковной тематики, но оказалось, что Савелиями называют не только монахов и священнослужителей. Нашему герою его имя досталось еще до рождения, у котов вот так, оказывается, заведено: кот и имя материализуются одновременно. И пусть люди не думают, что они в кошачьей жизни главные, и пусть они называют доставшихся им волею судеб животных так, как им заблагорассудится, сами коты знают, как их зовут, и потому просто терпят все проявления человеческой фантазии и если и откликаются на них, то только из жалости, но сохраняя свое именное достоинство.

Поэтому Савелий — он же Кай, он же Пушок, он же Август, он же Темиржан, он же… Чувствуете, какая насыщенная жизнь была у нашего героя? На его пути оказывались очень разные люди — одинокие экзальтированные барышни, странные молодые люди, очень трудолюбивые и такие же пьющие гастарбайтеры. Кто-то чуть было не отправил его на тот свет, а кто-то, наоборот, вытаскивал его с того света на этот. Но Савелий всегда выбирал свое имя и свою, очень другую, жизнь, в которой жили такие же, как и он — неприкаянные, ничейные, бесприютные, которым для счастья нужна была лишь коробка из-под бананов, чтобы было где укрыться от дождя, и какая-нибудь колбасная обрезка, чтобы совсем уж не умереть от голода.

 

…руки нужны только для того, чтобы кого-нибудь обнимать, чтобы кого-то ими греть. И у нас с людьми будет много-много времени насмотреться друг на друга и все рассказать. И мы будем рассказывать, как мы были, где проводили всё это долгое время. Мы расскажем, как нам было пусто и одиноко друг без друга

 

Это история про Москву, про ее переулки и тупики, про ее улицы и площади, про заброшенные дома и темные чердаки, про парки и скверы, где живут те, кого не принято замечать, но они живут и стараются это делать счастливо.

 

Кот Боцман, пес Людвиг, кошечка Грета, кот Гарри… Однажды Гарри заболел, и Савелий принес ему голубиное крылышко, а потом Гарри умер, и тогда Савелий принес своему приятелю, уже мертвому, еще одно голубиное крылышко, потому что, на какую бы радугу Гарри ни попал после смерти, в любом случае с одним крылом было бы как-то не очень…

 

…Пусть ничего у них никогда и не будет. Пусть их никто не подберет и через месяц они сдохнут в парке от голода, даже не имея сил вырыть себе могилу. Но им надо верить до последнего вздоха, до самого последнего взгляда на солнце, до последней капли слюны им надо верить, что все будет хорошо.

 

Нет, это совсем не детская книга. В ней много философских рассуждений, серьезных фамилий, современных ассоциаций (одни только гастарбайтеры, которые снимают комнату в здании ФМС, чего стоят). И Савелий — очень брутальный кот. И да — в этой истории много потерь.

А еще у романа вкусный слог. Филологи оценят.

…было так тихо, что хотелось уронить ключи или откашляться.
…Был глупый, серый день. Без числа и имени.
…Витя приготовился пройти по жизни, зажмурив глаза.
…единственное занятие, достойное живого существа, — это смотреть по сторонам.
…Люди трутся друг о друга взглядами
…ведь настоящих друзей мы отличаем по умению о чем-нибудь увлеченно помолчать.
…прошлое похоже на дырявый мешок, растерявший по дороге половину добра.
…Народы волновались и буйствовали. Кто-то поднимался с колен, чтобы поставить на колени других.
…чем хуже почерк у Господа, тем тверже рука у вершителей его воли

Все скоротечно, все проходит, причем проходит так быстро, особенно кошачья жизнь, что даже сожаление не успевает наследить, и остается только грусть от несбывшегося, но при этом — осознание правильности того, что все-таки сбылось вопреки обстоятельствам кошачьей жизни.

…Ведь так уж задумано природой, что если долго к кому-то прижиматься, то у тебя образуется что-то вроде выемки. И она подходит точно так же к тому выступу, что есть у твоего кота или, положим, собаки. И чем больше ты кого-то любишь, тем больше у тебя таких выемок…

***С еще одной чудесной историей про чудесного кота можно познакомиться здесь