«Прелестная тень» Саши Чёрного

«Молитва»

Благодарю тебя, создатель,

Что я в житейской кутерьме

Не депутат и не издатель

И не сижу еще в тюрьме.

Благодарю тебя, могучий,

Что мне не вырвали язык,

Что я, как нищий, верю в случай

И к всякой мерзости привык.

Благодарю тебя, единый,

Что в третью Думу я не взят, —

От всей души с блаженной миной

Благодарю тебя стократ.

Благодарю тебя, мой боже,

Что смертный час, гроза глупцов,

Из разлагающейся кожи

Исторгнет дух в конце концов.

И вот тогда, молю беззвучно,

Дай мне исчезнуть в черной мгле, —

В раю мне будет очень скучно,

А ад я видел на земле

 

На самом деле его звали Александр Гликберг. Это был приличный мальчик из очень приличной еврейской семьи, который в 15 лет решил сломать систему, сбежав из лома. Из Одессы он отправился в Петербург.

Вообще-то он мог стать химиком. Или фармацевтом – то есть пойти по стопам отца. Уж очень Саше нравились всякие эксперименты со смешиванием и прочим подобным.

Первое время отец немного поддерживал материально непутевого сына, но это время очень быстро закончилось. Саша бродяжничал. Потом попал под опеку одного небедного господина, который и открыл будущему поэту красоту слова и магию литературы.

Во время 1-ой мировой ушел на фронт добровольцем. После революции 17-го, как и многие, покинул страну. После скитаний по разным странам обосновался во Франции, там и умер от сердечного приступа в возрасте 51 года, после того как отчаянно помогал тушить пожар своему соседу.

Его литературный язык был злым и острым, если речь шла о фельетонах, из-за которых могли изымать целые тиражи.

Его литературный язык был ироничным и добрым, если речь шла о стихотворениях для детей. Он любил детей. А дети любили его.

А не любил он свой псевдоним, история которого, кстати, весьма забавна. В семье Гликбергов было пятеро детей, двух сыновей почему-то решили назвать одинаково – Александрами. Один мальчик был светленький, другой – темненький. Их так и называли – Саша Белый и Саша Черный.

Но это был уже второй его псевдоним. Первый был Сам-по-себе.

Его похоронили на одном из французских кладбищ, но могила спустя время была уничтожена – за это кладбищенское место некому было платить. Наверное, это в чем-то символично, ведь поэт был типичным интровертом, которого тяготили внимание и популярность.

После смерти Саши Черного Владимир Набоков написал о нем: «От него осталось только несколько книг и тихая, прелестная тень».

Кстати, поэт Игорь Губерман спустя много лет сходил по стопам Саши Черного, но только в своей, исключительно губермановско-ироничной манере, и написал вот такие строки:

«…Благодарю тебя, создатель,
Что сшит не юбочно, а брючно,
Что многих дам я был приятель,
Но уходил благополучно…»

Полный текст стихотворения можно найти на неофициальном сайте Губермана