Энн Пэтчетт, «Голландский дом»: Искусство ненависти. Мастерство любви

 

Мне нравится смотреть на чужие окна и представлять, какие там живут люди, как они там живут, что они сейчас, в данный момент, делают. Это как будто игра такая — угадай, что там, за занавесками, и каково там тем, кто там. Впрочем, «угадай» — не совсем верное слово. Ведь я не могу проверить. Я могу только предположить.

Энн Пэтчетт воплотила эту мою игру в жизнь. Вот, говорит она читателю, дом. Голландский. Не потому, что он в Голландии. А потому, что этот дом, расположенный в пригороде американской Филадельфии, построила в свое время голландская пара. А потом его купила другая пара. Вернее, муж сделал такой подарок своей семье — жене и детям. И он был ужасно этим горд. Еще бы — район не для бедных, дом не для скромных. Окна большие. И всё, что происходит там, за этими окнами, не нужно угадывать. Всё на виду. Вот только жене этот подарок не понравился. Он ей не понравился настолько, что она решила там не жить. Более того, она решила не жить не только там, но и с теми, кто там жил — со своими детьми и мужем. И она ушла.

 

 

А потом случилось то, что обычно бывает в семье, когда из нее уходит женщина и мужчина остается один. Да, он остается с детьми, но мы же понимаем — всё равно один. В общем, мужчина привел другую женщину.

 

…было вполне очевидно, что он женился не на той женщине. Нам всем было легче разбрестись по своим углам. Даже не легче, мы себя чувствовали от этого лучше, а в доме было достаточно пространства для того, чтобы каждый вел свою собственную жизнь.

 

 

У этой женщины были свои дети. И она стала кукушонком — выжила из этого большого, богатого и красивого дома сначала девушку Мэйв, потом ее брата Дэнни. А что же их отец? — спросите вы. Вот и я спрашиваю: Что же их отец? Хотя честнее было бы спросить — а что же их мать?

 

 

 

На самом деле никому из героев этой истории не позавидуешь. Все они кем-то брошенные. Все они чем-то ранены. Все цепляются за прошлое.

 

…мы наслаиваем настоящее на прошлое. Смотрим назад через призму нашего нынешнего опыта, то есть мы сами уже не те, кем когда-то были, мы стали другими, а значит, и прошлое в значительной степени изменилось.

 

Обычно дом объединяет и согревает людей. Голландский дом — разъединил. Разбросал. Заморозил. Приковал к прошлому и тем самым лишил будущего.

И вот уже взрослые Мэйв и Дэнни приезжают на улицу, где они когда-то жили. Смотрят на окна дома, в котором они когда-то жили. И не отодрать им себя от этого дома.

 

 

…Мы превратили свое несчастье в божка, поклонялись ему. Мне стало не по себе не оттого, что мы решили остановиться, а оттого, как много времени это у нас отняло.

…На самом деле я хотел сказать, что нам пора перестать ездить к Голландскому дому, потому что чем дольше мы будем пестовать нашу ненависть, тем больше будем отрывать себя от жизни, просиживая в этой машине, припаркованной на Ванхубейк-стрит.

 

Это история обид, потерь, мести и возмездия. А еще это история счастливого обретения. Просто каждый обретет свое. И голландский дом все-таки сможет объединить и обогреть. Жаль, не всех, а только тех, кто смог отпустить — людей, которые были не правы, время, которое было жестоко, себя, который был несправедлив и к людям, и ко времени.

А еще эта история о любви и о жертвах, которые неизбежны, если ты любишь.

Это странная семейная сага, где семья разрушается с самого начала, где родители бросают своих детей, а дети презирают и боятся родителей. Но жизнь все равно оказывается сильнее, и потому маленькими шажочками люди всё равно пойдут навстречу друг другу.

 

…Такое случается несколько раз в жизни: ты отрываешься от земли, и прошлое остается позади, а будущее, в котором ты планировал приземлиться, еще не подоспело, и на мгновение ты зависаешь в чистом неведении и не узнаешь даже сам себя.