«…В сглаз он верил так же твердо, как в маршала Жукова. Где-то глубоко в сердце у него даже теплилось подозрение, что немцы проиграли войну из-за того, что это он, Петька, сглазил ихнего Гитлера. То есть, конечно, наши сражались отчаянно, и вообще они самые лучшие войска в мире, но все-таки Петька тоже старался изо всех сил…»
Десятилетнего Петьку в глаза и за глаза все звали «выблядок». Петька к этому своему прозвищу привык давно и даже где-то в глубине души был согласен, что оно ему дано вполне по делу — отца у Петьки действительно не было, как не было мужа у его мамки, совсем еще юной девочки, чьей юностью в свое время воспользовались грубо и бесцеремонно. Но разве мог этот факт служить оправданием девичьего позора в забайкальской деревеньке образца 1945 года? Конечно же, нет. Так что Петька был выблядком на законных основаниях, хотя и очень обидных. Во всем остальном он был вполне обычным мальчишкой — послевоенным голодранцем, который переживал, что не успеет побывать на настоящей войне, мечтал найти и убить Гитлера, придумывал разные шкоды вместе с единственным другом Валеркой, которого съедала неведомая болезнь, прятался от гнева своей бабки, когда тайные шкоды становились явными, а еще воровал у деда самогон, чтобы расплатиться с лагерными охранниками, которые позволили ему забрать единственного выжившего волчонка у убитой ими волчицы.
Атмосферность — это про «Степных богов» Геласимова.
«…Но когда началась война и мужиков увезли на фронт, во дворах стало тихо. Никто больше не выскакивал из дома в одном белье, не орал посреди ночи как резаный, не прятался по сараям. Топоры, вилы, лопаты и грабли скучно использовались только по назначению. Никто не размахивал ими над головой, не швырял их через забор к соседям. Жизнь остановилась…»
Забайкальская степь
Лето 1945-го. Там, на западе, война уже закончилась. Здесь, на востоке, она еще продолжается. Еще не вернулись местные мужики. Еще идут мимо Разгуляевки эшелоны с техникой. А разгуляевские дети еще играют в СМЕРШ, приговаривая к смертной казни пойманных крыс. Но в тягучем степном воздухе уже что-то чувствуется. И потому Петька очень переживает, что не успеет повоевать. И что война закончится без него. И Гитлера убьет не он.
Но это переживания глобальные. А так у Петьки есть и другие дела: помочь стать счастливой своей мамке, спрятать от бабки спасенного волчонка, которого он представил щенком и назвал Испугом («Иосиф Сталин Победил Ублюдков Германцев»), самому не попасться на глаза местной мальчишеской банде, которые с ним, выблядком, совсем не церемонятся, а еще — постараться удержать рядом друга Валерку, такого же голодранца, который по первому зову бежит в компанию к более сильным и потому более притягательным Петькиным обидчикам. Но Петька не злопамятный и не мстительный. Для Валерки он будет собирать тараканов, потому что тараканы окажутся главным ингредиентом лекарства, которое Валерке может помочь.
«…Тараканов было немного, потому что тараканы водятся там, где остается хоть что-нибудь пожрать, а после Валерки и Валеркиной мамки жрать в доме ничего не оставалось. Просто не могло остаться. Самим хватало впритык. Крошки сметались в ладонь и на глазах у расстроенных тараканов аккуратно загружались в рот. Как уголь на шахте. Раз – и в вагонетку…»
Пленные японцы в Забайкалье
А тут еще подозрительный япошка из расположенного по соседству с деревней лагеря военнопленных все чаще попадается Петьке на глаза, когда он носится в поисках Гитлера по забайкальской степи. Петька не знает, что япошку зовут Миянага Хиротаро, что он — потомок древнего самурайского рода, ученый-фармацевт, который мог бы уже давно быть дома в родном Нагасаки, но добровольно остался в плену, чтобы помогать раненым соотечественникам. И он периодически сбегает из лагеря, чтобы собирать степные лекарственные травы.
А потом, как это и бывает в жизни, переплетутся судьбы всех — Петьки, его мамки, смертельно больного Валерки, местной шпаны, лагерных офицеров, пленных японцев и даже спрятанного в сарае волчонка. Начнут возвращаться с фронта мужики. Начнет умирать от неведомой болезни Валерка. Бабка Петьки начнет подозревать, что щенок, живущий в сарае — вовсе не щенок, а самый настоящий волк, путь пока еще маленький. И японец догадается, что местные шахты опасны для людей.
Кадр из фильма «Степные боги». В роли Петьки — Остап Риммен
А Петька поймет, что счастье не в том, чтобы впервые в жизни попробовать тушенки, и даже не в том, чтобы найти и убить Гитлера или первым увидеть танк на железнодорожной платформе, а в том, чтобы помочь Валерке. И мамке своей помочь. И волчонку Испугу. А после — стать жаворонком.
«…Прямо над ним высоко-высоко трепетали крыльями жаворонки.
«Вот мне бы так, – щурясь от солнца, подумал он. – Когда убьют на войне, стану жаворонком. Обязательно»…»
Что-то получится. Обязательно. В этой истории каждый получит свое счастье. Несмотря на послевоенную разруху и нищету, несмотря на грубые деревенские нравы и жестокие пацанские законы, несмотря на нецензурные речи, пьяные дебоши и вольную трактовку морали, это книга о счастье. Прежде всего Петькиного
«…теперь все должно пойти по-другому. Как-то не так. Как-то лучше. То есть не то чтобы война с японцами началась прямо сейчас или у него самого вдруг появился отец – нет, на такое он не рассчитывал, – но вот чтобы Ленька к нему больше не лез, а у Валерки пореже бежала из носа кровь – это было бы да. Это вроде по-честному…»
«Каждый человек — Бог…» Петька Бродского, конечно, знать не мог, но вот это — чувствовал.
Писатель Андрей Геласимов
«Степные боги» прекрасны — сюжетом, героями, стилем, атмосферой и просто самим фактом своего существования. Это простая история, в которой переплелись настоящее российского 45-ого, японское средневековое прошлое и не такое уж и далекое будущее, в котором автор расскажет, как всё-таки сложилось в жизни у всех её героев. Читается легко, переживается глубоко, запоминается надолго. До слёз.
