Попытка выбраться из дерьма
Вера Богданова, «Сезон отравленных плодов» (2022 год)
«…Жуткие новости были фоном нашего детства и юности и стали в какой-то момент нормой. И порой делается очень тревожно, когда всё хорошо, — потому что этому «хорошо» сложно доверять. Потому что в любой момент оно может полыхнуть и исчезнуть…»
Когда-то в 2000-х я какое-то время была в Москве, не помню уже, по какому поводу, то ли на курсах, то ли в гостях, но в метро спускалась ежедневно по несколько раз, и не то чтобы боялась – а бояться было чего, если помните, в 2000-ые было неспокойно – не боялась, но мелькали эти мысли, мол, как оно тогда было, когда рвалось и взрывалось, то есть смотрела на все это – и на себя, и на ситуацию – как бы со стороны. И вот однажды на какой-то станции ко мне подошла женщина с ребенком, что-то спросила – про выход или про переход. Она была в черном, в платке, в длинных одеждах – в общем, восточная женщина мусульманского вида. И я показала нужный ей переход, и мы вместе пошли к вагонам, она все благодарила меня за помощь, я кивала, и мне хотелось побыстрее отойти от нее, но женщина семенила рядом, а потом она зашла в вагон, а я нет. Я сделала вид, что мне в другую сторону, двери закрылись, она уехала, а я уехала на следующем поезде.
И я до сих пор помню это чувство – страх и стыд. Страх был какой-то неосознанный, глубинный, как будто во мне сошлись разом все тревожные новостные сводки, а стыд был вполне понятный, потому что женщина была просто женщиной в черных длинных одеждах, но что-то внутри меня сработало, и за это было стыдно.
***
У Жени, про которую рассказала Вера Богданова, тоже был страх – перед метро, самолетами, любыми скоплениями людей, потому что когда-то Женя оказалась там, где взорвалось. Ее задело по касательной, просто немного ранило – внешне, но внутри Женя как будто умерла. Но умерла она не только из-за теракта у московского метро. Она в принципе росла в атмосфере террора. Семейного.
«…Жене не хочется узнавать кого-то, улыбаться, флиртовать, для этого нужны силы, а сил нет. Она вообще не для любви, сердце её давно не с ней. Оно осталось на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц убежал…»
«…мужа, конечно, надо при себе держать, а как держать, да всё ж понятно: сексом хорошим, пирогами, дома чтоб чисто было, улыбчивой надо быть, с хорошим настроением, потому что твоё плохое настроение, Женя, никому не нужно, поняла? И Женя должна работать, потому что мир вокруг слишком ненадёжен и положиться можно только на себя. Она должна стать матерью, женой, хорошей дочерью, любовницей. Но у Жени нет времени и сил даже на то, чтобы найти друзей…»
«Сезон отравленных плодов» — это история про сломанную женщину, которую начали ломать еще девочкой, а потом девушкой, а потом Женя сама себя стала ломать, потому что саморазрушение как наркотик – требуется всё бОльшая и бОльшая доза.
Жене нужен был Илья, и он был «тот-кто-понял-бы». И он на самом деле понимал. А Илье нужна была Женя. И она его понимала. Но — нельзя-нельзя-нельзя, потому что они двоюродные брат и сестра, «что люди скажут». И люди на самом деле однажды сказали. И всё разрушилось, сломалось, разорвалось, умерло.
Это тяжелая история. Она про семейные штампы, узнаваемые настолько, что страшно. Вот это вот всё – «ты же девочка», «да что из тебя вырастет», «да тебя никто замуж не возьмет»… И ты такая – чёрт_чёрт_чёрт…
«…Женщине положено быть доброй. Понимающей. Побритой в стратегически важных местах, готовой к сексу и минету. Положено дружить с мамой мужчины и его родней, спрашивать у них советы и рецепты. Если потребуется, глотать обидные слова, поступки, сперму. Спрашивать у мужа, когда поехать в отпуск, а не решать самой. Готовить вкусно. Зарабатывать. Не изменять. Не пить. Не ругаться матом. Да пошли они все на хер с их хотелками…»
Родителей Жени мне хотелось придушить. И тетю Жени — маму Ильи – тоже. И еще иногда Дашу – младшую сестру Ильи. Но ей в жизни и так досталось.
«Сезон отравленных плодов» — это три жизненные истории. Жизнь Жени. Жизнь Ильи. Жизнь Даши. Вы знакомитесь с ними в детстве. Вы следите за ними в юности. И вы оставите их взрослыми. Они – иллюстрация того, что бывает, когда родители тебя родили, но забыли полюбить. И чем больше от тебя требуют быть «хорошей девочкой», тем выше шансы
90-ые, 2000-ые, наши дни… Приметы времени рассыпаны по страницам с избытком. И еще на них про то, что словесную оболочку обретет уже в наши дни – абьюз, газлайтинг, виктимбейминг.
Но несмотря на всю тяжесть тем и настроений этой книги, перемолотые жизни, беспросветность и безнадежность – каждый из ее героев придет к какой-то точке, после которой – и я в это верю – у них начнется обратный отсчет к нормальному и даже немного счастливому.
ПС. Аудиовариант книги читает Дарья Мороз. И делает она это прекрасно.
Об авторе
